Вы можете написать и разместить на портале статью.

Убедительно просим не присылать статьи из интернета - их можно найти поисковыми машинами. Напишите свою, интересную и уникальную статью. Сфотографируйте и опишите лабораторную работу по физике, или химии, пришлите фотографии Вашей самоделки....
шлите статьи на адрес we@guru.ua

Мода в тупике

Глядя на моду последних лет, не так просто понять, что в ней происходит: то ли она топчется на месте, то ли пытается соответствовать кличу «Назад, в восьмидесятые», то ли норовит переключиться на «экологический» стиль, то ли на футуризм – сделать людей похожими на боевых человекоподобных роботов.
"Не надо пытаться открыть взгляду идеальные ягодицы в стрингах, лучше скрыть свои, неидеальные, панталончиками в кружевах..."

А может на месте давно умершей моды осталась лишь индустрия, а мы по старинке пытаемся что-то анализировать?

Комментарий специалиста

Мода – торжество посредственности.
Владимир Набоков

В каждой избушке – свои игрушки

В детстве большинству из нас внушали, что одеваться надо в рамках «хорошего вкуса», который трактовался как максимально «естественное», близкое к природе и, следовательно, элегантное.

Между тем «естественное» в разные эпохи представляло собой едва ли не диаметрально противоположные вещи, взять хотя бы сочетания цветов. Нас учили, что зеленое с красным – безвкусица, зато у китайцев тысячелетиями это излюбленное сочетание. И дело тут совсем не в том, что считается в данной культуре «естественным», а в том, как мышление и жизненный уклад отражаются в модных тенденциях.

Возьмем, к примеру, моду средневековой Европы. Одежда очень сложная, многослойная, цвета – отнюдь не соответствуют представлениям наших родителей о естественном: господство «попугайных» тонов и сочетаний. Социальная жизнь человека средневековья под стать одежде – такая же сложная, полная ритуалов и десятков предписаний на каждый день.

Стена условностей и далеких от естественности норм и социальных запретов средневековья, по идее, должна наглухо отгородить человека от мира природы. Однако это не так: чем контрастнее явления, тем более выпукло воспринимается каждое из них. На фоне постоянных условностей особенно остро ощущалось то, что стояло «по ту сторону» культуры: боль, секс, рождение, смерть, нагое тело, буйство стихий.

Чтобы культурное и природное не смешивались, природному отводилось строго определенное время – время карнавала, когда правила отменялись, и было позволено все. На небольшой отрезок времени средневековая иерархия становилась с ног на голову, выбирался «король дураков», не действовали запреты, начинался разгул телесного. Карнавал был всеобщим: в нем нельзя было не участвовать, и даже государство и церковь относились к этому празднеству лояльно. Высмеивались, пародировались и переворачивались с ног на голову все официальные порядки и повседневные привычки. Но с окончанием карнавала все мгновенно возвращалось в свое русло: люди, выпустив пар, возвращались к исполнению своих привычных социальных ролей.

К концу средневековья стена между природой и культурой начинает разрушаться. Религиозные ритуалы становятся проще и все менее обязательными, карнавал потихоньку начинает отмирать, мир условностей потихоньку расслабляется. Тенденция, затронувшая уклад жизни, не могла не отразиться на одежде. От столетия к столетию упрощаются силуэты платьев, правила их ношения и прически. В прошлое уходят: мушки и корсеты, фижмы и шляпки, свинцовая пудра, делающая лицо похожим на маску, парики, которые никоим образом не напоминали естественных волос.

Стремление к упрощению достигает своего апофеоза в XX веке. В жизнь впускается не только простота, но и телесность: сначала спорт, потом открытая одежда, затем сексуальные революции.

Казалось бы, с постепенной отменой такого количества искусственностей человек полным ходом приближался к природе. И только теперь, постфактум мы видим, что промахнулись.
Неестественная естественность

Современная женщина для того, чтобы ее внешность соответствовала канонам естественности, изнуряет себя диетами; подбирает тональный крем, который точно имитирует цвет ее лица; гладит волосы утюгом, чтобы добиться их «натуральной» прямоты; проводит часы в коконе солярия, чтобы получить «естественно ровный» загар; ложится под нож, чтобы силиконом поправить грудь – при этом требуя, чтобы после операции она обязательно выглядела как «натуральная», хотя всем понятно, что как раз в природе такие встречаются одна на миллион.

Обратите внимание на танцевальные па: застенчивые и полные условностей движения старых танцев сменились «естественным» буйством тела, имитирующими сексуальный акт или острую к нему готовность. На смену скромному стриптизу двадцатых годов XX века пришел «урок естественного гинекологического устройства» женщины на сцене.

Иными словами, естественность, которую мы практикуем в последние годы, очень странного толка. С одной стороны, мы стремимся стать естественнее, чем сама природа. С другой стороны, мы мало что прячем, открываем себя все сильнее и все более упрощаем детали.

В итоге, не обременные никакими условностями и наслаждающиеся искусными «подделками под природу», мы отдалились от природы гораздо сильнее, чем средневековый человек.

Бурлеск возвращается

В середине девяностых XX века на сцены маленьких западных ресторанчиков вернулся бурлеск. Это женские театральные труппы, которые когда-то славились острым юмором, веселым карнавальным смешением женских и мужских ролей, а также положили начало искусству стриптиза. Они прекратили свое существование в 60-х годах XX века. Их «убил», парадоксально, сам стриптиз – когда стало позволено все, искусственность и юмор бурлеска стали казаться зрителям «недодачей по инвентарю природы».

И вот бурлеск вернулся, но теперь он не столько разрушитель условностей, сколько ностальгический жанр из тех времен, когда условности еще существовали. Артистки бурлеска чаще всего не раздеваются до конца, оставляя хотя бы символический – то есть искусственный – барьер между наготой и взглядом зрителя.

Главное в искусстве бурлеска не «стрип», то есть раздевание, а «тиз» – дразнилка, сладкое чувство преодоления условностей. Но для того, чтобы условности преодолевать, надо их сначала создать – и в ход идут экзотические макияжи, длинные перчатки, костюмы викторианской эпохи, русалочьи хвосты и перья марабу...
Мода на распутье

Похоже, маятник качнулся в обратную сторону. Люди начали осознавать, что покуда они активно гнались за «естественным» и «телесным», оно совершенно исчезло из вида. Мы просто перестали его воспринимать. Куда теперь бежать? У любого заблудившегося есть, по меньшей мере, два варианта: вернуться обратно или продолжать двигаться в выбранном направлении.

Вперед, на штурм естественности. Можно продолжать и дальше свои изыскания в области имитации естественности, вершиной их на сегодняшний день являются клонирование и генная инженерия.

Назад дорога есть. А можно отступить на несколько шагов обратно: не случайно одновременно с апофеозом культуры «естественной неестественности» начали появляться ростки моды на застенчивое и слегка театральное ретро. Не надо пытаться открыть взгляду идеальные ягодицы в стрингах: лучше скрыть свои, неидеальные, панталончиками в кружевах, а заодно вернуть телу статус загадки, завернув ее в большое количество одежды.

На Западе уличная мода сегодня все очевиднее делится на два лагеря. В одном – сторонники «естественной естественности»: со спонтанным набором надетых одну на другую маек, незамазанными тональным кремом синяками, отсутствием макияжа и педикюра. В другом лагере – поклонники «высокой искусственности», в которой макияж граничит с театральным гримом, а одежда – с не менее театральными костюмами.

Итак, подчеркнутая «искусственность» и «естественная естественность» – это не позорно. Такова новая тенденция моды.

Кстати, иностранцы утверждают, что за границей наших женщин опознать очень легко: по чересчур тщательному макияжу, включающему несколько оттенков тонального крема, по до мелочей продуманному наряду, состоящему из новеньких вещиц. До нас еще западные тенденции не докатились. Пока...